Перейти к:
Особенности диагностики, хирургического лечения и новые методы реабилитации при тотальном эндопротезировании крупных суставов у пациентов с саркопенией
https://doi.org/10.21886/2219-8075-2018-9-2-6-14
Аннотация
Приведен анализ литературных источников, посвященных диагностике, особенностям хирургического лечения и реабилитации после эндопротезирования крупных суставов у пациентов с саркопенией. Применены дескриптивные и аналитические методы. Поиск публикаций осуществлен по базам e-library, Medline, Scopus, PubMed, Th eCochraneLibrary, РИНЦ. На сегодняшний день нет единых критериев для идентификации лиц с саркопенией, а также нет единых протоколов ведения таких пациентов в послеоперационном периоде после тотальной артропластики крупных суставов, что требует проведения новых рандомизированных исследований.
Ключевые слова
Для цитирования:
Филонов И.Л., Алабут А.В., Сикилинда В.Д., Чуйко Д.С. Особенности диагностики, хирургического лечения и новые методы реабилитации при тотальном эндопротезировании крупных суставов у пациентов с саркопенией. Медицинский вестник Юга России. 2018;9(2):6-14. https://doi.org/10.21886/2219-8075-2018-9-2-6-14
For citation:
Filonov I.L., Alabut A.V., Sikilinda V.D., Chuiko D.S. Features of diagnostic methods, surgical treatment and new rehabilitation methods of large joint total arthroplasty in patients with sarcopenia. Medical Herald of the South of Russia. 2018;9(2):6-14. (In Russ.) https://doi.org/10.21886/2219-8075-2018-9-2-6-14
Саркопения (СП) как новая медицинская нозология пока не нашла отражение в международной классификации болезней. Среди специалистов, целенаправленно занимающихся проблемами саркопении, данным понятием принято обозначать патологическое состояние, проявляющееся потерей мышечной массы тела, мышечной силы и снижением свойственных ей функций, обусловленное атрофическими дегенеративными изменениями скелетной мускулатуры, и связываемое с возрастом пациентов [1][2][3].
Представляют интерес эпидемиологические исследования, в которых изучается зависимость между увеличением возраста пациентов и морфологическими изменениями в скелетных мышцах. Так, например, у людей в возрасте между шестым и девятым десятилетием выявлено снижение размеров и количества миофибрилл как у мужчин, так и у женщин [4][5]. Атрофия сопровождалась также появлением гибридных вариантов, гипертрофией отдельных волокон, а также формированием групп волокон. Наряду с описанными изменениями скелетной мускулатуры у пожилых людей, с увеличением возраста наблюдается увеличение жировых включений, снижение плотности капиллярной сети сосудов. Уменьшение количества мышечных волокон первого и второго типов соответствует снижению регенеративных потенций сателлитных (стволовых) клеток мышечной ткани, в том числе за счет адипогенного типа дифференцировки [6][7].
Углублению знаний о СП способствовало усовершенствование технологий, включение в комплекс изучения заболевания исследований, всесторонне рассматривающих многообразие факторов, лежащих в основе этиопатогенеза страдания. Они включают методы исследования от клеточно-тканевых структур до антропометрических, электрофизиологических и других клинико-параклинических методик. Ниже представлено краткое описание некоторых из них с имеющимся взглядом на возможности их практического применения в клинических условиях.
Был произведен поиск и анализ литературы по базам e-library, Medline, Scopus, Pub Med, The Cochrane Library, РИНЦ. Поисковые запросы формировались с использованием русских и английских терминов («реабилитация после тотального эндопротезирования коленного сустава», «высокоинтенсивная магнитная стимуляция», «саркопения», «Rehabilitation after Total Knee Arthroplasty», «Sarcopenia», «HIMS»).
Есть несколько методов оценки мышечной массы, силы и функции с помощью антропометрических измерений, таких как определение окружности голеней, плеча, толщины кожной складки для оценки массы, мышечной силы с помощью определения силы захвата [8][9][10], изометрической силы разгибателей коленного сустава [11][12] и др., хотя в их практическом применении имеются определенные ограничения [13]. Имеются соответствующие диагностические алгоритмы антропометрических измерений, предложенные Европейской рабочей группой по саркопении у пожилых людей (EWGSOP) [1], фонда для Национальных институтов здравоохранения МЗ (FNIH) проекта по СП [14] и соответствующей Азиатской рабочей группой (КРГ) Chen L. и et al. [15]. Последней группой проведена коррекция критериев показателей с учетом этнических отличий в мышечной массе и функции у населения азиатского региона.
Международная рабочая группа по изучению СП предложила для клинического применения комплекс упражнений стандартной оценки физической работоспособности [16], обычно использующихся среди пожилых людей. Комплекс включает в себя исследование скорости ходьбы [16], тест мощности подъёма по лестнице [17] и др.
В систематизированном виде подход к исследованию людей по трем критериям, характерным для СП, представлен в публикации 2012 года В.В. Поворознюк и Н.И. Дзерович [18]. Состояние скелетной мускулатуры оценивается по трем параметрам: масса, сила и функциональные возможности. Существенное значение имеет возможность использования имеющихся методов в тех или иных практических условиях, что обусловлено присущими им особенностями. По условиям, в которых могут применяться исследования перечисленных трех параметров скелетной мускулатуры, все методы можно отнести к двум группам. Методы первой группы — используемые в клинической практике, методы второй — используемые там, где методы исследования, как правило, применяются для углубленных научных, также клинических исследований.
Так биоимпедансный анализ и двухфотонная рентгеновская абсорбциометрия (ДРА) применяются в обеих названных группах, и в практической работе врачей, и с научной целью.
Для тех же целей в научных исследованиях также применяются антропометрия, определение уровня калия в крови и лучевые методы: КТ и МРТ.
Сила скелетной мускулатуры измеряется в обеих группах методом динамометрии. А вот оценка возможностей сгибания-разгибания в коленном суставе, а также определение пиковой скорости выдоха, в силу присущих им особенностей, находят большее применение в клинических группах наблюдений для последующего научного анализа.
С практической целью у больных функциональные возможности мышц исследуются с помощью ряда тестов (SPPB (Short Physical Performance Battery), определение скорости ходьбы, а также теста «подъем по лестнице»). К этому перечню тестов также относится реже используемая проба «подняться и пройти».
Следовательно, из представленных клинических исследований не все получили распространение и редко используются в клинической практике. Так, обмеры частей тела исследуемых, применяемые для определения массы скелетной мускулатуры, из-за их относительной неточности и несопоставимости у разных авторов, используются только в амбулаторной практике, чаще всего для скрининговых эпидемиологических обследований больших контингентов населения, как правило с научной целью, или для последующего целенаправленного использования дополнительных специальных, в том числе инструментальных методов.
Для оценки второго критерия, силы скелетной мускулатуры, в текущей практике врача вполне достаточно использования динамометрии. С ее помощью чаще всего определяется сила захвата кисти [19][20].
Изучение функциональных возможностей мускулатуры (третий критерий) имеет большое значение в клинической практике, так как оно в значительной мере определяет медицинские и социально-трудовые неблагоприятные последствия СП для людей старших возрастных групп. Однако на результаты функциональных исследований значительное влияние, затрудняющее их оценку, оказывает сопутствующее поражение суставов при дегенаративно-дистрофических заболеваниях. Они утяжеляют проявления функциональных расстройств мускулатуры.
Изучение морфологии биопсионного материала из мышц бедра проводится с помощью иммуногистохими- ческих методик для определения у пожилых людей мышечных волокон, капиллярой сети сосудов, их соотношения, а также плотности сателлитных клеток [21][22].
Значительное пополнение знаний о СП, а также улучшение ее клинической диагностики в последние два-три десятилетия были связаны с разработкой и внедрением в практику следующих исследований:
- биоимпедансный анализ — несложный в применении, компактный и недорогой метод. Формулы, лежащие в его основе, адаптированы для мужчин и женщин различных возрастных групп; имеются коррективы с учетом этнических отличий [23][24]. Однако его использование затруднено в качестве скрининга в амбулаторных условиях;
- ультразвуковое исследование позволяет измерить толщину и площадь поперечного сечения подкожножировой и мышечной тканей [25] а также состояние сухожилия [26]. Использование метода затруднено для проведения эпидемиологических, скрининговых исследований;
- компьютерная томография (КТ) и магнитно-резонансная томография (МРТ). Оба метода высокоинформативны для оценки состояния не только скелетной мышечной массы, но также дают представление о состоянии других тканей, в том числе жировой, что немаловажно при патологических изменениях мышц. Применение КТ и МРТ в широкой медицинской практике ограничено воздействием высоких показателей ионизирующего излучения на организм людей. Также немаловажный фактор — это высокая стоимость обследования [27];
- двухфотонная (или двухэнергетическая, двойная) рентгеновская абсорциометрия (ДРА)- часто используется для установления СП и входит в стандарты её диагностики. Она выгодно отличается от КТ и МРТ тем, что более доступна и для диагностических, и для скрининговых исследований жировой и обезжиренной скелетной мышечной массы. Кроме того, при ДРА из общего показателя обезжиренной массы выделяют сумму показателей всех конечностей, так называемую аппендикулярную массу скелетной мускулатуры. Метод характеризуется малой лучевой нагрузкой, так как применяется сканирование двумя уровнями энергии мягкими рентгеновскими лучами. Информативность метода ДРА высокая: разница составляет менее 5 % по сравнению с другими лучевыми исследованиями, о которых речь шла ранее [28]. О сильной корреляции (р — более 0,94) между ДРА и МРТ по оценке массы скелетных мышц также сообщают другие авторы [29][30]. При компьютерной обработке результатов ДРА можно получить точные данные о массе жировой, минеральной костной и нежировой массы мягких тканей, в частности отдельно о каждой конечности и в целом о тощей массе всех конечностей [31]. К ограничениям метода можно отнести невозможность дифференциации задержки воды в мышцах или других мягких тканях. Имеются и другие ограничения в оценке результатов метода [32].
Результаты перечисленных методов исследований в дополнение к клиническим симптомам являются основой для постановки диагноза саркопения. Канвой для его построения может служить утвердившаяся в мире классификация в соответствии с консенсусом Европейской рабочей группы по СП у пожилых людей (EWGSOP). В классификации СП выделяются три стадии: пресаркопению (потерю мышечной массы), саркопению (снижение мышечной массы и силы, или массы и функциональной способности мышц), а также тяжелую саркопению, для которой характерно наличие всех трёх критериев: снижения массы, силы и функциональных способностей скелетных мышц [1].
Европейская ассоциация клинического питания и метаболизма к СП относит следующие критерии: уменьшение массы мышц более двух стандартны отклонений по сравнению с молодыми людьми соответствующего пола и этноса, сочетающееся со снижением силовых характеристик — с уменьшением скорости ходьбы менее 0,8 м в секунду на четырехметровой дистанции [33]. К ним также относят различные силовые характеристики, среди которых по доступности и информативности превалирует определение силы сжатия динамометра [34][35].
Представленный анализ методов исследований, апробированных для диагностики СП, дает некоторое представление об их возможностях, информативности, доступности, но и об имеющихся сопутствующих отрицательных сторонах или об ограничениях в применении того или иного исследования. Представленные литературные данные могут быть полезны специалистам, занимающимся профессионально этой патологией, а также врачам, осуществляющим оказание помощи пациентам на рабочих местах.
Имеются материалы о влиянии саркопении (СП) на патологию крупных суставов нижних конечностей, показывающие важную, если не ведущую роль, не только в развитии остеоартритических изменений, но и влияющих на одновременно происходящие остеопоротические преобразования костей. Не меньший интерес представляют исследования, в которых прослеживается динамика изменений мышечных тканей в послеоперационном периоде, по истечении различных сроков после оперативных вмешательств. Не следует забывать, что исследования касались лиц пожилого и старческого возраста. Ji H. et al. [3] представлена информация о собственных исследованиях 222 оперированных пациентов и 364-х не оперированных лиц, которым была выполнена двухэнергетическая рентгеновская абсорциометрия всего тела с многомерным анализом по трём критериям в соответствии со стандартизованными протоколами Международного общества клинической денситометрии [38]. В выводах авторами отмечается высокая распространенность СП среди оперированных больных. По трем критериям она составила 25,7 %, 44,1 % и 26,6 %. В сопоставимой контрольной группе из 364 человек показатели были следующие: 6,0 %, 33,1 % и 14,8% соответственно. Операции на проксимальном отделе бедренной кости и тотального эндопротезирования коленного сустава (ТЭКС) были проведены в период 2011-2013 гг., а исследования ДРА — через два года. Большинству пациентов из обеих групп наблюдений в связи с наличием у них остеопороза в этот период проводилось соответствующее медикаментозное лечение.
Сходные результаты исследований выявлены у оперированных на суставах больных, в том числе у пациентов после переломов в области тазобедренного сустава [37][38][39]. И здесь уместно привести данные литературы [1][41] о том, что пациенты, имеющие СП, в связи с этим подвергаются большему риску падений и инвалидности. А наличие у больного СП и ОП называется опасным дуэтом, который вызывает хрупкость костей у пожилых людей. Столь же пессимистические прогнозы у ученых порождает сочетание у больных СП и увеличения жировой массы тела (саркопения ожирения) как фактор, часто приводящий в итоге к инвалидности пациентов [40].
Количество выполняемых ТЭКС ежегодно увеличивается, а продолжительность пребывания в больнице уменьшается [41]. Пациенты ожидают быстрого и полного выздоровления. Тем не менее операция может привести к тяжелой послеоперационной боли, мышечной слабости, нарушениям подвижности суставов и инвалидности в целом, что может продолжаться в течение значительного времени. Поэтому объем движений и восприятие боли на ранней послеоперационной стадии, по- видимому, являются важными прогностическими факторами для будущей удовлетворенности пациента и его психического статуса, необходима эффективная анальгезия и соответствующая реабилитация [42].
По этим причинам имеется большой интерес исследователей к послеоперационной реабилитации. Тем не менее, большинство исследований о роли реабилитации после ТЭКС не имеют конкретных стандартизованных протоколов. Поэтому остаются разногласия относительно выбора и эффективности различных методов. Следовательно, целесообразно последующие исследования сосредоточить на методах физической терапии и реабилитации после ТЭКС и оценить их эффективность.
Очень немногие исследования касались применения магнитных полей после ТЭКС. Клинические исследования показали, что магнитные поля не создают опасности для стабильности протеза [43].
Рандомизированные контролируемые исследования (РКИ), в которых изучались пациенты после ТЭКС и стимулированных импульсными электромагнитными полями (ВМС), продемонстрировали статистически значимый уровень снижения болей [44]. Кроме того, инструмент оценки боли SF-36 показал значительное улучшение в группе там, где применялась магнитная стимуляция. Там также получен значительно лучший результат, связанный с оценкой отека коленного сустава, что может указывать на противовоспалительное действие методики. Такие же результаты получены еще в одном контролируемом исследовании, в котором продемонстрирован хороший эффект ВМС в первые месяцы после операции [45]. Исследователи считают, что методика оказывает агонистическое действие на А22-аденозиновые рецепторы. Это объясняет противовоспалительные эффекты. Преимущества, связанные с ранним контролем воспаления суставов, безусловно, могут оправдать использование ВМС в ранние послеоперационные сроки и могут рассматриваться как эффективное завершение лечения после хирургической операции. Это особенно актуально у пациентов, перенесших ТЭКС, у которых имеется местное воспаление сустава, возникающее в результате остеоартрита и хирургической травмы, что часто сопровождается выраженной экссудацией и болью. Эти наблюдения свидетельствуют о том, что раннее разрешение местного воспалительного процесса имеет важное значение для того, чтобы пациенты могли получить рациональную по содержанию реабилитацию, и для того чтобы получить максимально возможное восстановление оперированной конечности в более долгосрочной перспективе [46][47].
Важным моментом для реабилитации пациентов является сила четырехглавой мышцы, которая служит предиктором послеоперационной функциональной способности в отдаленном периоде [48]. Через месяц после ТЭКС сила этой мышцы снижается на 50-60 % от предоперационных уровней, несмотря на начало реабилитации в течение первых двух суток после операции [49]. Даже через 6-13 лет после операции мышечная слабость четырехглавой мышцы сохраняется у людей после ТЭКС по сравнению с здоровыми людьми [50]. Слабость мышц нижних конечностей, особенно четырехглавой, имеет глубокие функциональные последствия, особенно у пожилых людей. Мышечная слабость приводит к снижению скорости ходьбы, нарушениям равновесия, невозможности подняться с сидячего положения, а также сопровождается повышенным риском падений [51][52][53].
Эффективные программы реабилитации, направленные на устранение мышечной слабости четырехглавой мышцы после ТЭКС должны быть нацелены на источники, лежащие в основе слабости четырехглавой мышцы. В период через месяц после операции ухудшение мышечной силы, как правило, обусловлено недостаточной добровольной мотивацией к физической активности. Нейрофизиологические механизмы дефицита добровольной активации не полностью поняты, спинномозговая рефлекторная активность, исходящая в связи с отеком или болями в коленном суставе, может изменить афферентный импульс от поврежденного сустава и привести к ответному уменьшению эфферентации к четырехглавой мышце, что уменьшает мышечную силу. Поэтому ВМС может служить инновационным подходом к уменьшению недостатка положительной активации мышц, что приведет к профилактике атрофии мышц. В ранний послеоперационный период для восстановления функции мышц такой метод может быть более эффективен, чем лечебные физические упражнения [54][55][56][57].
Выводы
Остеоартроз и саркопения являются взаимоотяго- щающими дистрофическими процессами, зачастую сопровождаемые остеопорозом. Операции по тотальному эндопротезированию крупных суставов являются стрессом, который на фоне коморбидных заболеваний у пожилых людей способствует в послеоперационном периоде саркопении, даже при купировании у пациентов ведущих симптомов остоартроза.
Диагностика саркопении базируется на разнообразных методах исследования, ни один из которых в отдельности не позволяет установить все три отличительных компонента заболевания: потерю мышечной массы, мышечной силы и снижения функциональных возможностей скелетных мышц. Сочетание двухфотонной рентгеновской абсорбциометрии, кистевой динамометрии и применение теста «скорость ходьбы на четыре метра» может явиться наиболее приемлемым сочетанием методов для диагностики саркопении у больных остеоартрозом в период до и после тотального эндопротезирования крупных суставов нижних конечностей.
Коморбидность заболеваний у больных с выраженным остеоартрозом, при которых дистрофические процессы дополняют друг друга с наслоением симптоматики, увеличением рисков с ухудшением прогноза, диктует необходимость изыскания дополнительных средств лечения. Перспективно применение немедикаментозных средств, среди которых высокоинтенсивная магнитная стимуляция мышц вызывает интерес исследователей. Однако, как эффективный метод она недостаточно изучена.
Список литературы
1. Cruz-Jentoft A.J., Baeyens J.P., Bauer J.M., Boirie Y., Cederholm T., Landi .F, et al. Sarcopenia: European consensus on defi nition and diagnosis: Report of the European Working Group on Sarcopenia in Older People. // Age and Ageing. – 2010. – V.39(4). – P.412-423. doi: 10.1093/ageing/afq034
2. Kim S.H., Kim T.H., Hwang H.J. Th e relationship of physical activity (PA) and walking with sarcopenia in Korean males aged 60 years and older using the Fourth Korean National Health and Nutrition Examination Survey (KNHANES IV-2, 3), 2008-2009. // Arch Gerontol Geriatr. – 2013. – V.56(3). – P. 472–477. doi: 10.1016/j.archger.2012.12.009
3. Ji H.M., Han J., Jin D.S., Suh H., Chung Y.S., Won Y.Y. Sarcopenia and Sarcopenic Obesity in Patients Undergoing Orthopedic Surgery. // Clin Orthop Surg. – 2016. – V.8(2). – P.194-202. doi: 10.4055/cios.2016.8.2.194
4. Patel H.P., Syddall H.E., Jameson K., Robinson S., Denison H., Roberts H.S., et al. Prevalence of sarcopenia in community-dwelling older people in the UK using the European Working Group on Sarcopenia in Older People (EWGSOP) defi nition: fi ndings from the Hertfordshire Cohort Study (HCS). // Ageand Ageing. – 2013. – V.42(3). – P.378-384. doi: 10.1093/ageing/afs197
5. Patel H.P., White M.C., Westbury L., Syddall H.E., Stephens P.J., Clough G.F., et al. Skeletal muscle morphology in sarcopenia defi ned using the EWGSOP criteria: fi ndings from the Hertfordshire Sarcopenia Study (HSS). // BMC Geriatrics. – 2015. – V.15. – P.171. doi: 10.1186/s12877-015-0171-4.
6. Baumgartner R.N., Waters D.L. Sarcopenia and sarcopenic obesity. Pathy MSJ, editor. Principles and Practice of Geriatric Medicine. - London, UK: John Wiley and Sons; 2006.
7. Lang T., Steeper T., Cawthon P., Baldwin K., Taafe D.R., Harris T.B. Sarcopenia: etiology, clinical consequences, intervention and assessment. // Osteoporosis International. – 2010. – V.21. – P.543–559. doi: 10.1007/s00198-009-1059-y
8. Sirola J., Rikkonen T., Kröger H., Honkanen R., Tuppurainen M., Airaksinen O., et al. Factors related to postmenopausal muscle performance: a cross-sectional population-based study. // European Journal of Applied Physiology. – 2004. – V.93(1-2). – P.102–107. doi: 10.1007/s00421-004-1173-7
9. Snih S.A., Markides K.S., Ottenbacher K.J., Raji M.A. Hand grip strength and incident ADL disability in elderlyMexican Americans over a seven-year period. // Aging Clinicaland Experimental Research. – 2004. – V.16(6). – P.481–486. doi: 10.1007/BF03327406
10. Rantanen T., Volpato S., Ferrucci L., Heikkinen E., Fried L.P., Guralnik J.M. Handgrip strength and cause-specifi cand total mortality in older disabled women: exploring themechanism. // Journal of the American Geriatrics Society. – 2003. – V.51(5). – P.636–641.
11. Brown M., Sinacore D.R., Binder E.F., Kohrt W.M. Physical and performance measures for the identifi cation of mild to moderate frailty. // Journals of Gerontology Series A. – 2000. – V.55(6). – P.M350–M355.
12. Callahan D., Phillips E., Carabello R., Frontera W.R., Fielding R.A. Assessment of lower extremity muscle power in functionally-limited elders. // Aging Clinical and ExperimentalResearch. – 2007. – V.19(3). – P.194–199.
13. Newman A.B., Haggerty C.L., Goodpaster B., Harris T., Kritchevsky S., Nevitt M., et al. Strength and muscle quality in a well-functioning cohort of older adults. Th e Health, Aging and Body Composition Study. // Journal of the American Geriatrics Society. – 2003. – V.51(3). – P.323–330.
14. Studenski S.A., Peters K.W., Alley D.E., Cawthon P.M., McLean R.R., Harris T.B., et al. Th e FNIH sarcopenia project: rationale, study description, conference recommendations, and fi nal estimates. // J Gerontol Ser A Biol Med Sci. – 2014. – V.69(5). – P. 547–558. doi: 10.1093/gerona/glu010
15. Chen L.K., Liu L.K., Woo J., Assantachai P., Auyeung T.W., Bahyah K.S., et al. Sarcopenia in Asia: consensus report of the Asian Working Group for Sarcopenia. // J Am Med Dir Assoc. – 2014. – V.15(2). – P.95–101. doi: 10.1016/j.jamda.2013.11.025
16. Guralnik J.M., Simonsick E.M., Ferrucci L., Glynn R.J., Berkman L.F., Blazer D.G., et al. A short physical performance battery assessing lower extremity function: association with selfreported disability and prediction of mortality and nursing home admission. // Journals of Gerontology. – 1994. – V.49(2). – P. M85–M94.
17. Working Group on Functional Outcome Measures for Clinical Trials. Functional outcomes for clinical trials in frail older persons: time to be moving. // Journals of Gerontology Series A. – 2008. – V.63(2). – P.160–164.
18. Поворознюк В.В., Дзерович Н.И. Саркопения и Возраст: обзор литературы и результаты собственных исследований // Боль. Суставы. Позвоночник.- 2012. - №3(7). - С.713
19. Deschenes M.R. Eff ects of aging on muscle fi bre type and size. // Sports Med. – 2004. – V.34(12). – P.809–824.
20. Roberts H.C., Denison H.J., Martin H.J., Patel H.P., Syddall H., Cooper C., et al. A review of the measurement of grip strength in clinical and epidemiological studies: towards a standardized approach. // Age Ageing. – 2011. – V.40(4). – P.423–429. doi: 10.1093/ageing/afr051
21. Patel H.P., Syddall H.E., Martin H.J., Stewart C.E., Cooper C., Sayer A.A. Hertfordshire sarcopenia study: design and methods. // BMC Geriatrics. – 2010. – V.10. – P. 43. doi: 10.1186/1471-2318-10-43
22. Patel H.P., Syddall H.E., Martin H.J., Cooper C., Stewart C., Sayer A.A. Th e feasibility and acceptability of muscle biopsy in epidemiological studies: fi ndings from the Hertfordshire Sarcopenia Study (HSS). // J Nutr Health Aging. – 2011. – V.15(1). – P.10–15.
23. Janssen I., Baumgartner R.N., Ross R., Rosenberg I.H., Roubenoff R. Skeletal muscle cut points associated with elevated physical disability risk in older men and women. // Am J Epidemiol. – 2004. – V.159(4). – P. 413–421.
24. Song M.Y., Ruts E., Kim J., Janumala I., Heymsfi eld S., Gallagher D. Sarcopenia and increased adipose tissue infi ltration of muscle in elderly African American women. // Am J ClinNutr. – 2004. – V.79(5). – P.874–880. doi: 10.1093/ ajcn/79.5.874
25. Reeves N.D., Maganaris C.N., Narici M.V. Ultrasonographic assessment of human skeletal muscle size. // Eur J Appl Physiol. – 2004. – V.91(1). – P.116–118. doi: 10.1007/s00421003-0961-9
26. Narici M., Cerretelli P. Changes in human muscle architecture in disuse-atrophy evaluated by ultrasound imaging. // J Gravit Physiol. – 1998. – V.5(1). – P.73–74.
27. Visser M., Goodpaster B.H., Kritchevsky S.B., Newman A.B., Nevitt M., Rubin S.M., et al. Muscle mass, muscle strength, and muscle fat infi ltration as predictors of incident mobility limitations in well-functioning older persons. // J Gerontol A Biol Sci Med Sci. – 2005. – V.60(3). – P.324–333.
28. Bonnick S.L., Lewis L.A. Bone densitometry for technologists. - New Jersey, Totowa, Humana Press Inc., 2006.
29. Kim J., Heshka S., Gallagher D., Kotler D.P., Mayer L., Albu J., et al. Intermuscular adipose tissue-free skeletal muscle mass: estimation by dual-energy Xray absorptiometry in adults. // J Appl Physiol. – 2004. – V.97(2). – P.655–660. doi: 10.1152/japplphysiol.00260.2004
30. Chen Z., Wang Z., Lohman T., Heymsfi eld S.B., Outwater E., Nicholas J.S., et al. Dual-energy X-ray absorptiometry is a valid tool for assessing skeletal muscle mass in older women. // J Nutr. – 2007. – V.137(12). – P.2775–2780. doi: 10.1093/ jn/137.12.2775
31. Ундрицов В.М., Ундрицов И.М., Серова Л.Д., Саркопения – новая медицинская нозология. // Физкультура в профилактике, лечении и реабилитации. – 2009. - №4(31). С. 7-16.
32. Janssen I., Heymsfi eld S.B., Ross R. Low relative skeletal muscle mass (sarcopenia) in older persons is associated with functional impairment and physical disability. // J Am Geriatr Soc. – 2002. – V.50(5). – P.889–896.
33. Muscaritoli M., Anker S.D., Argilés J., Aversa Z., Bauer J.M., Biolo G., et al. Consensus defi nition of sarcopenia, cachexia and pre-cachexia: joint document elaborated by Special Interest Groups (SIG) «cachexia-anorexia in chronic wasting diseases» and «nutrition in geriatrics». // Clin. Nutr. – 2010. – V.29(2). – P. 154–159. doi: 10.1016/j.clnu.2009.12.004
34. Buehring B., Krueger D., Binkley N. Eff ect of including historical height and radius BMD measurement on sarco-osteoporosis prevalence. // Journal of Cachexia, Sarcopenia and Muscle. – 2013. – V.4(1). – P.47-54. doi: 10.1007/s13539-0120080-8
35. Белая Ж.Е. Саркопения: современные подходы к диагностике и лечению //Эффективная фармакотерапия. Эндокринология. –2014. - №5(46). -С. 42-49.
36. Shepherd J.A., Lu Y., Wilson K., Fuerst T., Genant H., et al. Cross-calibration and minimum precision standards for dual-energy X-ray absorptiometry: the 2005 ISCD Offi cial Positions. // J Clin Densitom. – 2006. – V.9(1). – P. 31-6. doi: 10.1016/j.jocd.2006.05.005
37. Chang M.J., Kang Y.G., Chang C.B., Seong S.C., Kim T.K. Th e patterns of limb length, height, weight and body mass index changes aft er total knee arthroplasty. // J Arthroplasty. – 2013. – V.28(10). – P. 1856-1861. doi: 10.1016/j.arth.2013.03.024
38. Lee Y.K., Ha Y.C., Yoon B.H., Koo K.H. Incidence of second hip fracture and compliant use of bisphosphonate. // Osteoporos Int. – 2013. – V.24(7). – P. 2099-2104. doi: 10.1007/s00198-012-2250-0
39. Kang B.J., Ha Y.C., Hwang S.C., Lee Y.K., Koo K.H. Midterm results of large diameter Biolox forte ceramic head on delta ceramic liner articulation in total hip arthroplasty. // J Arthroplasty. – 2014. – V.29(12). – P. 2412-2414. doi: 10.1016/j.arth.2014.03.003
40. Rolland Y., Lauwers-Cances V., Cristini C., Abellan van Kan G., Janssen I., Morley J.E., et al. Diffi culties with physical function associated with obesity, sarcopenia, and sarcopenicobesity in community-dwelling elderly women: the EPIDOS (EPIDemiologie de l’OSteoporose) Study. // Am J ClinNutr. – 2009. – V.89(6). – P.1895-1900. doi: 10.3945/ajcn.2008.26950
41. Insall J.N., Hood R.W., Flawn L.B., Sullivan D.J. Th e total condylar knee prosthesis in gonarthrosis: a fi ve to nine-year follow-up of the fi rst one hundred consecutive replacements. // JBone Joint SurgAm. – 1983. – V.65. – P.619-628.
42. Bistolfi A., Bettoni E., Aprato A., Milani P., Berchialla P., Berchialla P., et al. Th e presence and infl uence of mild depressive symptoms on post-operative pain perception following primary total knee arthroplasty. // Knee Surg Sports Traumatol Arthrosc. – 2017. – V.25(9). – P.2792-2800. doi: 10.1007/s00167-015-3737-y
43. Błaszczak E., Franek A., Taradaj J., Widuchowski J., Klimczak J. Assessment of the effi cacy and safety of low frequency, low intensity magnetic fi elds in patients aft er knee endoprosthesisplasty. Part 1: in vitro safety. // Bioelectromagnetics. – 2009. – V.30. – P. 159-162. doi: 10.1002/ bem.20457
44. Adravanti P., Nicoletti S., Setti S., Ampollini A., De Girolamo L. Eff ect of pulsed electromagnetic fi eld therapy in patients undergoing total knee arthroplasty: a randomised controlled trial. // International Orthopaedics. – 2014. – V. 38. – P. 397403. doi: 10.1007/s00264-013-2216-7
45. Moretti B., Notarnicola A., Moretti L., Setti S., De Terlizzi F., et al. I-ONE therapy in patients undergoing total knee arthroplasty: a prospective, randomised and controlled study. // BMC Musculo skelet Disord. – 2010. – V.13. – P.88. doi: 10.1186/1471-2474-13-88
46. Beswick A.D., Wylde V., Gooberman-Hill R., Blom A., Dieppe P. What proportion of patients report long-term pain aft er total hip or knee replacement for osteoarthritis? A systematic review of prospective studies in unselected patients. // BMJOpen. – 2012. – V.2. – P.e000435. doi: 10.1136/ bmjopen-2011-000435.
47. Ibrahim M.S., Khan M.A., Nizam I., Haddad F.S. Perioperative interventions producing better functional outcomes and enhanced recovery following total hip and knee arthroplasty: an evidence-based review. // BMC Med. – 2013. – V.11.- P. 37. doi: 10.1186/1741-7015-11-37.
48. Mizner R.L., Petterson S.C., Stevens J.E., Axe M.J., SnyderMackler L. Preoperative quadriceps strength predicts functional ability one year aft er total knee arthroplasty. // JR heumatol. – 2005. – V.32. – P.1533-1539.
49. Bade M.J., Kohrt W.M., Stevens-Lapsley J.E. Outcomes before and aft er total knee arthroplasty compared to healthy adults. // J Orthop Sports Phys Th er. – 2010. – V.40. – P.559– 567. doi: 10.2519/jospt.2010.3317
50. Huang C.H., Cheng C.K., Lee Y.T., Lee K.S. Muscle strength aft er successful total knee replacement: a 6- to 13-year followup. // Clin Orthop Relat Res. – 1996. – V.328. – P.147–154.
51. Connelly D.M., Vandervoort A.A. Eff ects of detraining on knee extensor strength and functional mobility in a group of elderly women. // J Orthop Sports Phys Th er. – 1997. – V.26. – P. 340–346.
52. Moxley Scarborough D., Krebs D.E., Harris B.A. Quadriceps muscle strength and dynamic stability in elderly persons. // Gait Posture. – 1999. – V.10. – P.10–20.
53. Mizner R.L., Petterson S.C., Snyder-Mackler L. Quadriceps strength and the time course of functional recovery aft er total knee arthroplasty. // J Orthop Sports Phys Th er. – 2005. – V.35. – P.424–436. DOI: 10.2519/jospt.2005.35.7.424
54. Sisk T.D., Stralka S.W., Deering M.B., Griffi n J.W. Eff ect of electrical stimulation on quadriceps strength aft er reconstructive surgery of the anterior cruciate ligament. // Am J Sports Med. – 1987. –V.15. – P.215–220.
55. Snyder-Mackler L., De Luca P.F., Williams P.R., Eastlack M.E., Bartolozzi A.R. 3rd, et al. Refl ex inhibition of the quadriceps femoris muscle aft er injury or reconstruction of the anterior cruciate ligament. // J Bone Joint Surg Am. – 1994. – V.76(4). – P.555–560.
56. Snyder-Mackler L., Delitto A., Bailey S.L., Stralka S.W. Strength of the quadriceps femoris muscle and functional recovery aft er reconstruction of the anterior cruciate ligament. A prospective, randomized clinical trial of electrical stimulation. // J Bone Joint Surg Am. – 1995. – V.77(8). – P.1166–1173.
57. Stevens J.E., Mizner R.L., Snyder-Mackler L. Neuromuscular electrical stimulation for quadriceps muscle strengthening after bilateral total knee arthroplasty: a case series. // J Orthop Sports PhysTh er. – 2004. – V.34(1). – P.21–29. doi: 10.2519/ jospt.2004.34.1.21
Об авторах
И. Л. ФилоновРоссия
Филонов Илья Леонидович, аспирант кафедры травматологии и ортопедии.
Ростов-на-Дону.
А. В. Алабут
Алабут Анна Владимирровна, д.м.н., доцент кафедры травматологии и ортопедии.
Ростов-на-Дону.
В. Д. Сикилинда
Сикилинда Владимир Данилович, д.м.н., проф., заведующий кафедры травматологии и ортопедии.
Ростов-на-Дону.
Д. С. Чуйко
Чуйко Дмитрий Сергеевич, врач травматолог-ортопед травматолого-ортопедического отделения.
Ростов-на-Дону.
Рецензия
Для цитирования:
Филонов И.Л., Алабут А.В., Сикилинда В.Д., Чуйко Д.С. Особенности диагностики, хирургического лечения и новые методы реабилитации при тотальном эндопротезировании крупных суставов у пациентов с саркопенией. Медицинский вестник Юга России. 2018;9(2):6-14. https://doi.org/10.21886/2219-8075-2018-9-2-6-14
For citation:
Filonov I.L., Alabut A.V., Sikilinda V.D., Chuiko D.S. Features of diagnostic methods, surgical treatment and new rehabilitation methods of large joint total arthroplasty in patients with sarcopenia. Medical Herald of the South of Russia. 2018;9(2):6-14. (In Russ.) https://doi.org/10.21886/2219-8075-2018-9-2-6-14